Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Иногда мне кажется, что во мне есть лишь два сгустка теплого пульсирующего света - в районе сердца и в голове. Такие маленькие пушистые шарики, словно елочные игрушки, продающиеся в Европе в небольших, затерянных в переулках магазинах.
Между ними протянута светящаяся ниточка мишуры, которая временами становится тоньше всяких надежд. Но каждый раз - выдерживает. Этакая тоненькая нить, которую не в состояньи разрубить... ну, вы помните.
Все остальное - это темнота. Глухая, плотная темнота, - и я становлюсь человечком, вырезанным из черного картона, к которму кто-то смеха ради прикрепил разум и горящее сердце.
Потом - вдруг, отчего-то, от голоса или касания, - эти комочки разрастаются, и вот картон горит, от него остается пепел, а я становлюсь светом.
Тогда снова можно смеяться, говорить и делать. До следующего раза, пока кто-то возьмет маникюрные ножницы.
И как же приятно сознавать, что комочки сильнее картона.
Между ними протянута светящаяся ниточка мишуры, которая временами становится тоньше всяких надежд. Но каждый раз - выдерживает. Этакая тоненькая нить, которую не в состояньи разрубить... ну, вы помните.
Все остальное - это темнота. Глухая, плотная темнота, - и я становлюсь человечком, вырезанным из черного картона, к которму кто-то смеха ради прикрепил разум и горящее сердце.
Потом - вдруг, отчего-то, от голоса или касания, - эти комочки разрастаются, и вот картон горит, от него остается пепел, а я становлюсь светом.
Тогда снова можно смеяться, говорить и делать. До следующего раза, пока кто-то возьмет маникюрные ножницы.
И как же приятно сознавать, что комочки сильнее картона.
Умылка дошла?
Это, скорее, физическое.
...интересно...
Да.